Влюблённая Офелия плыла себе вдаль
Сияла ночь, звенела земля.
Стpемительно спешили, никого не таясь
Часы в свою нелепyю смешнyю стpанy.
Егор Летов
Современное искусство, особенно изобразительное, вызывает множество вопросов. Как-то странно мне смотреть на многочисленные прямоугольники, точки и картины, написанные ослиным хвостом. Есть стойкое ощущение, что настоящая живопись осталась в прошлом. Понимаю, что вы, дорогие мои читатели, можете назвать меня ретроградом, снобом, ханжой, человеком без воображения. Но дайте мне попытку оправдаться.
На мой взгляд, место живописи в современном мире прочно заняла реклама. И действительно, раньше именно с помощью картин обществу диктовались убеждения и предпочтения. Если возникала потребность в чем-то убедить или донести суть какой-либо доктрины, то обращались именно к художникам и скульпторам. Католическая церковь на этом поприще очень преуспела, заказывая лучшим художникам картины, которые заставляли бы народ испытывать благоговейный трепет. Таким образом «рекламировалась» идея (уж простите меня за кощунство). Но, согласитесь, все атрибуты продаж наличествуют: обращение через искусство к потребителю, услуга в виде спасения души и, наконец, оплата – пресловутая десятина.
Современное же общество многократно расширило спектр предлагаемых услуг. Начиная с того момента, как мир подвинулся в сторону эмансипации и феминизма, то есть именно тогда, когда женщинам доверили кошелек, началась эпоха потребления. Женщины хотят всего и всегда, скажу больше: женщины хотят не столько вещей, сколько трат. Им нравится сам процесс покупки.
Эти «трогательные» женские предпочтения во многом отодвинули религию, как господствующую доктрину мировоззрения, создали новую – идеологию потребления. И, естественно, на помощь милым дамам снова пришли художники. Притом художники разных областей, в том числе и живописи. Сейчас не пишут картины, но создают товары. Ни одно полотно не подходит для декорирования спальни так, как работы современных художников. Живопись превратилась в инструмент маркетинга – в дизайн. В этом процессе есть только одно преимущество – художник больше не должен быть голодным. Прочие же составляющие, такие как мастерство, замысел, самовыражение и духовность – более не нужны, увы…
В доказательство своих слов приведу пример. Две картины, такие похожие и такие разные. Первая – «Офелия» Джона Эверетта Милле, середины XIX века. Ее композиционный центр – страдальческое лицо девушки, которая находит успокоение в темных водах реки, в вечном забвении, в бегстве от кошмарной действительности. Вторая – «Офелия» Игнаси Монреаля, начала XXI века. Композиционный центр этого полотна – умопомрачительный наряд утопленницы. И это не странно, ведь картина создана специально для рекламной кампании Gucci.
Если не я для себя, то кто для меня?
Но если я только для себя, то зачем я?