РЭП (субъективный взгляд)

Это очень короткая и крайне субъективная статья. Да и не статья даже, а так – заметка. Последнее время я начала замечать бум РЭП-культуры в обществе. Будучи абсолютным в ней профаном, в чем честно сознаюсь, я попыталась все же осмыслить происходящее.

Я хорошо помню атмосферу провинциального городка времен 90-х, помню даже не на уровне событий, а скорее на уровне – мышечной памяти. Было настолько сложное и страшное время, что хотелось ссутулиться, сгорбиться, спрятаться и стать предельно незаметной. Это было время агрессивных, время рвачей и братков. Бандюки 90-х чувствовали себя в праве и в силе, они диктовали нормы поведения и навязывали свою культурную повестку.

А какой могла быть культурная повестка ребят, которые брали силой и оружием? — очень примитивной. Словарный запас, как у Эллочки-людоедки – 30 слов, из них половина матерных, половина – сленг. И даже если представитель «партии» сильных в малиновом пиджаке невероятно тупой, ты ничего не можешь ему возразить, ведь у него есть «ствол» и абсолютно нет сомнений. Ребятам помладше, которым в 90-е было по 12-14 лет, приходилось горбиться и сутулиться, не высовываться и особо не возражать – это униженное положение, конечно, сказалось на будущем.

Агенты распада (бандиты) быстро изжили сами себя: часть — перестреляла друг друга; часть – перестроилась и стала бизнесменами; а часть – осталась болтаться, потеряв авторитет. И тогда настало время других парней. Тех, которые знали только эстетику серых провинций. Тех, которые большую часть времени проводили на территориях разрушенных заводов. Тех, чьи родители оставили их на попечение бабушек и отправились «на заработки». Тех, которые знали цену силы. Но им надо было как-то по-новому заявить о себе, начать позиционировать свой бренд.

На мой взгляд, в основе этой новой идеологии лежит принцип антипода. Если братки имели словарный запас в 30 позиций, то новые братишки сделали своим главным оружием слово. Если братки носили ужасные малиновые пиджаки, то «бро» предпочитают только брендовые вещи и гордятся коллекцией кроссовок.

Правда, я не вижу особой разницы в смыслах текстов песен — бандиты предпочитали лагерные мотивы: «мама», «воля», «бабы», «пацаны». Ну а что русские рэперы? – тот же набор, только на новый бит. Даже обращения к друг другу, и те похожи: «браток» в 90-е и «бро» в нулевые.

Странным мне кажется только массовость русской рэп-культуры. Раньше о человеке судили по ответу на вопрос «Достоевский или Толстой?», потом – «Цветаева или Ахматова?», а сейчас «Гнойный или Oxxxymiron?». Видимо, я все же профан – ну не понимаю я этой преемственности в культуре. Впрочем, возможно, дело не в понимании, а в принятии… Честно скажу: не мое, я за Цветаеву.