Чтение

Есть романы, которые у всех на слуху, мимо которых и захочешь пройти, но не пройдешь. А есть такие, которые удачно прячутся в полутени своих более громких одноплеменников. Я долгое время не обращала внимания на английскую литературу, и, хоть и читала Сомерсета Моэма, но часто оставалась скорее удовлетворенной, нежели восторженной. И вот в моей жизни наступил момент, когда совершенно случайно я взяла в руки «Остриё бритвы».

Здесь многое совпало, и восторг, который вызвал у меня этот роман, я во многом отношу и на счет долгого перерыва в чтении, и на счет моего возраста. Дело в том, что в свои 20 лет я бы едва ли заметила что‑то существенное в этом очень простом романе, но в 30 — наступает пресыщенность оригинальным и вычурным. Так и хочется сказать автору: «если у тебя есть для меня смыслы, то не мудри — пиши прямо».

«Остриё бритвы» — это прямолинейность и бесхитростность с первых страниц, повествование от первого лица и изображение жизни такой, какой она есть в своей простоте. Здесь нет усложнений, но есть сложность. Удивительно, как форма, которая тяготеет к упрощенности, подчёркивает и раскрывает сложные смыслы. Это уникальный роман по количеству тем и проблем, действительно эпохальный.

Что я сумела найти в нем?

***

Вечный вопрос преемственности поколений, где дядюшка стремится попасть в высший свет и всегда кажется себе фигурой более значительной, чем есть. Но при этом нет и следа бунта: молодёжь, если и пытается спорить со старшими, то в массе своей всё же принимает по итогу их сторону. И так в жизни и происходит, подростковый бунт — болезнь, своего рода; большинство ею переболевает и получает иммунитет, меньшинство — погибает.

***

Вечный вопрос о природе женщины. В романе их целых две, хотя до поры кажется, что это история о той — единственной. Но «единственная» оказывается вполне прозаичной, даже обычной. Красивая женщина, которая выбирает перспективного и любящего, отказываясь от уникального и склонного к исканиям. И дело тут не в деньгах даже, а в том, что женщины побаиваются ищущих мужчин — а вдруг он что‑то да найдет, что будет больше и глобальней, чем она? И это урок, всем мужчинам: женщина предпочитает тех, для кого она — целый мир, а не тех, кто целый мир готов ей предложить.

Что же до второй женщины, то тут архетип тоже более или менее распространенный — блудница‑жертва. Таких — не любят, таких пытаются спасти со всей возможной страстью, и таких не спасти, как бы мужчины ни пытались.

Наличие в романе целых двух женщин достойно отдельного пассажа. Мужчинам надо бы понять, что если они хоть раз сказали женщине «люблю», то с этого момента они становятся их собственностью. Женщины никогда до конца не отпускают тех, кто их любил. И не терпят соперниц; в борьбе, где все методы хороши, женщины крайне жестоки. Ну а дорогие дамы должны принять горькую правду — в жизни каждого некогда в неё влюбленного мужчины обязательно появится другая. Любви, особенно неразделенной, до гроба, не бывает.

***

Вопрос о том, чего хотят мужчины? Искания главного героя имеют причины, но практически не имеют цели. Мужчины всегда хотят чего‑то эфемерного; из‑за этого прозаично скроенному женскому мозгу так сложно понять философов, художников и поэтов. Их искание — это проверка себя на прочность: смогу ли я пройти по острию бритвы?

В этих эквилибрических этюдах есть место и упорству, и смелости, и безрассудству, и даже страсти. Искатели в молодости нуждаются в женщине вдохновляющей, но часто путают и выбирают не ту. Так, если бы главный герой с самого начала выбрал бы вторую, то она протаскалась бы с ним по всему миру и в конце концов свила бы гнёздышко и заставила его остановиться.

В зрелости искатели нуждаются в женщине, которую надо спасти. Вот только, я уже писала об этом выше, спасти никого невозможно. От философа, который всю жизнь искал смыслы, можно было бы ожидать большей мудрости. Он должен был понять, что женщину невозможно спасти от ее природы, но, как это часто бывает, мужчины глупеют в обществе блудниц.

***

Вопрос войны и общества. Конечно, отпечаток войны, и сильный, в романе чувствуется, но — не той войны. Главный герой впечатлен Первой, а Вторая как‑то вообще не заметна. Все персонажи, включая автора, колесят по миру, живут обычной жизнью, а Вторая мировая вообще не упомянута. Конечно, можно предположить, что автор просто описывает прошлое, игнорируя жестокое настоящее (роман написан и издан в 1944 году).

Но знаете, мне это удивительно! Европейцы совершенно иначе воспринимают мировые войны: чувствительные к Первой, они, мне кажется, заставляют себя хоть как‑то чувствовать Вторую. В моей стране и речи быть не могло о написании и тем более издании подобного романа в 44‑м. Я не хочу морализировать, просто отмечаю для себя, что сходные в своей изначальной сущности люди всё же сильно разнятся, в зависимости от гражданства.

Эта статья не вмещает и доли процента тех чувств и мыслей, которые возникли по прочтении романа «Острие бритвы». Я даже не пытаюсь поднять вопрос страсти и её неизбежного угасания, а затем осознания и принятия того, что это угасание — закономерно. Я не детализирую тему соперничества и т.д.

Всё это вы прочувствуйте сами, если только решитесь прочесть этот роман Сомерсета Моэма. Для меня он встал в один ряд с Булгаковым и Достоевским — такое соседство чего‑то да стоит. Есть романы, которые у всех на слуху, мимо которых и захочешь пройти, но не пройдешь. А есть такие, которые удачно прячутся в полутени своих более громких одноплеменников.